Главная » 2010 » Октябрь » 24 » 50 лет со дня самой крупной катастрофы в Ракетных войсках
20:54
50 лет со дня самой крупной катастрофы в Ракетных войсках
Печальный юбилей… 50 лет назад, 24 октября 1960 года, во время подготовки к первому испытательному пуску новой ракеты Янгеля, обозначавшейся 8К64, а в войсках – Р-16, – произошла катастрофа, в которой на месте погибли 74 человека, а ещё 49 получили ранения, и из них 10 скончались потом в госпитале.
Р-16 разрабатывалась как первая по-настоящему боевая межконтинентальная баллистическая ракета в Советском Союзе. Потому что королёвская «семёрка» Р-7А, или 8К74, хотя и была принята на вооружение и поставлена на боевое дежурство в количестве 5 комплексов (1 на Байконуре, 4 в Плесецке), при всём уважении, боевой ракетой считаться не может и так ею и не стала.
С её временем подготовки к пуску, от 8 до 12 часов по разным источникам, она давала возможность «потенциальному противнику» достать её на стартовом столе не только ракетами из Европы и США, но даже и Б-пятьдесят вторыми, которые имели фору, достаточную для пересечения Атлантики и Европы. Не говоря уже о B-47, базировавшимися в то время в Европе, Северной Африке и ещё много где вокруг территории СССР.
Причина такого положения понятна – на Р-7 в качестве окислителя использовался жидкий кислород, и заправка не только была сама по себе длительным процессом, но и требовала захолаживания баков перед тем, как заливать в них кислород. По той же «кислородной» причине время нахождения ракеты в состоянии готовности к пуску составляло считанные часы, а потом надо было сливать компоненты, дегазировать ракету, проводить комплекс проверок, снова заправлять…
Нужны были межконтинентальные ракеты с принципиально меньшим временем подготовки и приемлемым сроком нахождения в заправленном состоянии. То есть ракеты на высококипящих, долгохранимых компонентах топлива.
К тому времени Янгель уже сделал и поставил на вооружение отличную одноступенчатую БРСД (баллистическая ракета средней дальности) Р-12 и заканчивал работу над тоже одноступенчатой, но вдвое более дальнобойной Р-14. Окислитель в обеих был одинаковый – смесь азотной кислоты и тетраоксида азота, а вот горючее – разное. В первой был почти обычный керосин, а во второй – несимметричный диметилгидразин, НДМГ. Керосин имел существенный недостаток – смешавшись в камере сгорания с окислителем, он требовал внешнего поджига. А смесь НДМГ с окислителем возгоралась сама. Поэтому в Р-12 использовалось ещё небольшое количество этого самого НДМГ, игравшего роль пускового горючего: сначала в камеру впрыскивалась смесь НДМГ с окислителем, возникал факел, который и поджигал керосин, поступавший в камеру после этого.
Ещё в Р-12 требовала заправки перекисью водорода. Это вещество служило для привода турбонасосного агрегата (ТНА), который качал в камеру компоненты. Перекись разлагалась на катализаторе, давала высокоэнергетичный пар, вращавший турбину ТНА. Отдельная система поджига смеси основного горючего с окислителем ещё и для ТНА – дополнительная сложность, дополнительный источник возможных неисправностей. Вот и применили простую систему с перекисью водорода.
А с НДМГ без перекиси можно было обойтись, так как он без всяких затей самовозгорался при смешивании с окислителем. Если добавить ещё более высокую удельную теплоотдачу НДМГ по сравнению с керосином, то понятно, почему во всех последующих «высококипящих» ракетах, в том числе и в «Протоне», применяется НДМГ. В числе одной из первых – на Р-16; гарантийный срок её безопасного нахождения в заправленном состоянии составлял 30 суток.
И ничего, что НДМГ страшно ядовит: нам в дивизионе объясняли, что НДМГ – это кровяной яд (до сих пор не понимаю, что это значит). А вот то, что он не выводится из организма со временем, это я понимаю отлично. Мы носили по два противогаза, обычный фильтрующий со специальным дополнительным патроном против гептила (так ещё называют НДМГ) и изолирующий, который сам генерирует кислород для дыхания. Я был заправщиком, это была моя работа. А остальные гептила в той или иной степени побаивались, по возможности сторонились насосных и стартового стола, особенно бойцы и командиры из третьих расчётов, занимавшихся системой управления – «интеллигенция»… Впрочем, и мне нечасто приходилось работать с «живыми» компонентами.
Это он, НДМГ, сделал октябрьскую катастрофу 1960 года столь масштабной и совершенно неотвратимой.
Второй причиной стало разгильдяйство, или, может быть, штурмовщина, совершенно непредставимые сегодня в таком ответственном и опасном деле, как подготовка ракеты к пуску. Тем более – совсем новой ракеты к первому испытательному пуску.
Разгильдяйство.
Во время работ 24 октября прямо на стартовой площадке, в непосредственной близости от ракеты, собралось более ста человек. Главный маршал артиллерии Неделин, первый Главком РВСН, имел привычку сидеть на стуле на площадке. Естественно, вокруг него толпилась свита из генералов, офицеров и конструкторов, и далеко не все из них имели прямое отношение к проводившимся операциям. На предложения «отвалить подальше» маршал реагировал с неохотой и далеко не всегда.
А в тот день обстановка была исключительно напряжённой. Ракету собирались пустить к 7 ноября – известная советская практика, от которой теперь, слава Богу, освободились.
Тут начинается штурмовщина.
Естественно, подготовка первой изготовленной ракеты – процесс долгий, многодневный. Тем более, что такой последовательности наземных испытаний, длительной и до последней возможности исчерпывающей, тогда не было и в помине. 24-го истекал срок нахождения ракеты в заправленном состоянии, и тут была обнаружена неисправность в какой-то электроцепи. Если сливать компоненты, то к 7 ноября уже не успеть. Было принято решение – устранять на заправленной ракете. Вопиющее нарушение; не сомневаюсь, что тут не обошлось без давления Главкома, ведь разработчики-то не могли не понимать, на что их толкают.
Неисправность в электроцепи! Подавляющая часть электроцепей, если считать просто по количеству, относятся к системе управления. Вот она, система, и выдала команду на запуск двигателя второй ступени…
Факел от второй ступени прожёг баки первой, а ведь они ещё и надуты, то есть находятся под избыточным давлением. Гептил и азотка стали выливаться, соединились… дальше понятно. Кстати, окислитель очень сильно парит даже просто с открытой поверхности, насмотрелся я на это дело. Пары вишнёво-красные при большой концентрации, оранжевые при малой… Ничего, противогаз их фильтрует хорошо, а защитный костюм выдерживает полновесный облив окислителем. Правда, только в течение минуты; но прямо в насосной была спецкомната, где его можно было быстро смыть, и минуты должно было хватить. Я не проверял…
В общем, людям шансов не оставалось. Страшный огонь, рождённый одним из самых эффективных ракетных топлив; агрессивная азотная кислота и её пары; пары ядовитого гептила…
Главный конструктор, Михаил Янгель, чудом уцелел: толпиться возле ракеты всем кому ни попадя было можно, а вот курить, видимо, не позволялось. Янгель курил много, и в момент катастрофы как раз отошёл в укрытие на перекур.
…Я видел ту стартовую позицию на Байконуре, её называют неделинским стартом. Видел только издали, дорога, по которой мы ездили на свою площадку, проходит от него метрах, наверное, в трёхстах. Мы не подъезжали посмотреть – мы там были не на экскурсии, а на работе. Да, сказать честно, не особенно и хотелось… Это фото – просто байконурский пейзаж.
Скажу ещё раз: теперь такого не бывает. Срок назначается, да, – но он привязывается не к торжественным датам, а только к оптимальному времени запуска аппарата на предназначенную для него орбиту. И определяется не временем, оставшимся до торжественного пленума ЦК КПСС, а планом-графиком работ. И он корректируется, если надо, и снятие ракеты с пуска – событие неприятное, но не трагическое, и головы после него не летят. И допуск специалистов строго регламентируется, и правила безопасности выполняются неукоснительно.
Ну, или почти неукоснительно.
…А Р-16 довели, и она стала в строй. Четверо из девяти парней, закончивших со мной в 1975 году группу СЭ-14 в Московском авиационном институте, и ещё много ребят из других групп нашего потока, служили на этих ракетах.
На базе наземного варианта Р-16 разработали шахтный, Р-16У. Максимальное количество развёрнутых ПУ, наземных и шахтных вместе, составило 183 единицы в 1965 году. Наземные были сняты с вооружения в 1972-м, последние шахтные – в 1977-м. Как раз по окончании службы моих товарищей…
Интересно, что последние одноступенчатые Р-12, предтечи Р-16, были уничтожены только в 1990 году, в связи с печально знаменитым Договором о ракетах средней и меньшей дальности.
А МБР следующего поколения были уже ампулизированными, они стояли заправленными в течение всего срока эксплуатации, и периодические пуски вновь и вновь подтверждали их высокую надёжность.
Настоящий материал самостоятельно опубликован в нашем мультиблоге пользователем Armator на основании действующей редакции Пользовательского Соглашения. Если вы считаете, что такая публикация нарушает ваши авторские и/или смежные права, вам необходимо сообщить об этом администрации сайта - как это сделать, описано в том же Пользовательском Соглашении. Нарушение будет в кратчайшие сроки устранено, виновные наказаны.